Радость жизни с каждым вдохом. От рождения до совершеннолетия - Cтефан Завьялов

В садике мы устраивали и акции неповиновения. После дождя на асфальте остались лужи. Воспитательница сказала, чтобы мы не бегали по лужам. Получилось же все наоборот. Один мальчик пробежал по лужам, воспитательница его отругала, затем другой пробежал. Я не удержался и тоже пробежал. После этой шалости четверых ребят, в число которых попал и я, лишили прогулки.

Помещение нашей группы состояло из двух комнат. В первой комнате стояли шкафчики для вещей. Во второй, просторной комнате, у окон стояли столы со стульчиками, за которыми мы занимались, а остальная часть комнаты была игровой зоной, но в обеденное время нянечка и воспитательница расставляли раскладушки и стелили нам постели. И эта часть комнаты превращалась в спальную комнату.

Раскладушки и постель размещались в деревянном шкафу вдоль стены, разделяющей первую и вторую комнаты. Так вот, однажды, когда все дети уже переоделись, и нужно было ложиться спать на послеобеденный сон, мы втроем надели на голову шорты и стали выглядывать из первой комнаты, во вторую представляя себя космонавтами или танкистами в шлемах. Дети почти все уже легли спать, воспитательница сидела спиной к нам и не видела, что творится позади нее. Сначала начались сдавленные детские смешки, а дальше больше. Мы раззадорились и потеряли бдительность. Мы уже не просто выглядывали в дверной проем, а входили в комнату на один – два шага и убегали назад. Было очень весело.

И вдруг, воспитательница оказалась рядом с нами. Она взяла нас в охапку, одела всем шорты на голову и вытолкнула на середину комнаты. Мы сопротивлялись, как могли, но оказались слабее. В общем, мы стояли, понурив голову и шмыгая носами. Все хохотали с нас, но нам в этот раз было совсем не весело. Но этого воспитательнице показалось недостаточно, и она нас всех запихнула по очереди в шкаф. Сопротивлялись мы конечно отчаянно, упирались и ногами и руками, но оказались все в шкафу под замком. Но после пары минут растерянности, шалости возобновились. Мой друг придумал карабкаться вверх по шкафу и выглядывать в одно из верхних незакрытых окошек. Веселье разыгралось с новой силой, мы все карабкались вверх и выглядывали в разные окошки. Шкаф был шириной метра три и высотой до потолка комнаты, так что трем шестилетним шкетам места там было предостаточно. Воспитательница с трудом извлекла нас из шкафа и строго приказала идти и ложится спать, иначе мы сейчас же обо всем пожалеем.

Одна из наших воспитательниц была добрая, а со второй происходили все описанные случаи. Однажды мы сидели за столиками, выполняя учебное задание. Среди детей началось баловство охватившее всех. Воспитательница сказала, чтобы мы все встали и подняли руки вверх. После того как мы все приняли это положение – она принялась объяснять, что если так стоять долго, то кровь уйдет из рук, и руки отсохнут. Так что нам лучше не баловаться, иначе она нас так оставит надолго…

13

Мама считала, что я мальчик болезненный и мне рано идти в школу, поэтому она решила оставить меня в садике еще на год. Моя группа выпускалась и уходила в школу, мне же предстоял еще год в садике. Сейчас, я думаю, ведь я, оставаясь в садике с группой младшей меня на год, должен был бы помнить тот год, ведь я должен был быть там как король. Но самое интересное это то, что именно про тот год в садике у меня воспоминаний практически нет. Хотя я помню, что было раньше. До этого года мои воспоминания имели яркие памятные моменты, в тот же год я уже был и постарше, но воспоминаний не сохранилось.

Помню один эпизод. Моя новая группа летом на прогулке. Это первый день в новом коллективе. Я иду к детям группы, они вдруг оживляются. Потом воспитательница начинает повышенным тоном отчитывать кого-то из карапузов. Затем один карапуз отделяется от группы и бежит в мою сторону, практически прямо на меня. Лицо у него полно восторга, и кажется, что он меня не видит, бежит он прямо на меня и просто собирается пробежать сквозь меня. У меня в голове нет и мысли, что этот карапуз может считать себя сильнее меня, отходить в сторону у меня не было ни малейшего желания. Следом за ним быстро идет воспитательница.

Когда он оказался со мною нос к носу я просто схватил его в охапку и уложил на землю. Я сверху придавил его своим телом, хотя по комплекции он был всего лишь немного меньше меня. Я ведь в своей старой группе был далеко не самым крупным. В общем, он лежит, на его губах еще осталось чувство какого-то щенячьего восторга, а в глазах недоумение и не понимание что же произошло. И это произошедшее, просто не укладывается в его голове. В этот момент подоспела воспитательница, я встал с наглого карапуза, воспитательница сказала мне идти к детям, а сама ушла с малышом. Вот это и есть, пожалуй, единственное яркое воспоминание о садике в новой группе.

В моем подъезде на пятом этаже жил мальчик старше меня года на три. Он был крепкого телосложения и поэтому всегда тянулся играть с более взрослыми детьми. Я видел его пару раз лежащим на лавочке возле подъезда. Как я слышал, старшие ребята его иногда били. Он лежал на лавочке, скрючившись от боли, но чтобы он плакал или кому-то жаловался – этого я не видел. В будущем он вырастет и станет мастером спорта по боксу в тяжелом весе и будет в нашем городе очень уважаемым человеком, но это произойдет намного позже.

Во дворе мы играли в футбол и в «слона». Для игры в «слона» нужно было человек восемь – десять, которые делились на две команды. Одна команда выстраивалась в ряд, все пригибались и держались друг за друга руками, получалась эдакая сороконожка. Члены второй команды, по очереди, разбегались и запрыгивали на спины игроков первой команды. Первым прыгал самый сильный и самый тяжелый из расчета, чтобы под ним «слон» развалился. Он старался запрыгнуть как можно дальше, чтобы было больше места для остальных членов его команды. В идеале на спины первой команды, запрыгивали все участники второй команды. Первая команда должна была сохранить целостность слона, а запрыгнувшие должны были удержаться в своем верховом положении, не дотрагиваясь до земли, пока первая команда не пройдет отмеченную дистанцию, порядка десяти метров. Первой команде засчитывался выигрыш, если никто из них не упал, и им удалось пройти отмеченное расстояние, в противном случае им засчитывался проигрыш. После этого команды менялись местами. Велся счет, и выигрывал тот, кто больше совершит удачных проходов.

14

Я всегда был высокого мнения о себе, на других смотрел через собственную призму значимости. Кто внушал мне силу, с теми я вел себя осторожно, но были дети, которые не внушали мне ничего настораживающего, и по отношению к ним я мог позволить себе дерзкое поведение. Пару раз в будущем я, недооценив ситуацию, наталкивался на физическую силу, с которой я просто ничего не мог поделать, меня буквально скручивали в бараний рог. После таких столкновений я просто был в недоумении откуда такая превосходящая физическая сила и не находил этому объяснений. Одно, после очередного такого урока, я понимал точно, в данной ситуации я зарвался на все сто процентов.

Однажды летом, мне было лет семь, мы с друзьями играли во дворе, как раз под моим балконом. Мы были втроем я, мой друг Саша и еще один мальчик, старше нас на пару лет, но нашего телосложения и роста. Я его воспринимал как равного себе. У меня с ним завязался спор, по поводу найденной вещи. Я считал правду на своей стороне, а он решил силой своего авторитета провести свое мнение. Но я категорически был против этого, и у нас завязалась борьба. В ходе, которой он ткнул меня лицом в землю, к тому же я порезал ладонь о битое стекло и вынужден был отправиться домой. Дома отец промыл мне рану и смазал зеленкой. Рана оказалась небольшой царапиной. Ребята подошли к балкону и позвали меня. Я вышел на балкон, внизу стоял мой обидчик и мой друг. Они пришли спросить как у меня дела, обидчик, узнав, что у меня все в порядке, предложил перемирие и дружбу, с чем я согласился. После этого случая у нас с ним на долгие годы сохранится чувство взаимного уважения.

Однажды мама купила мне большой черный пистолет как у красных Комисаров времен революции. Я этот пистолет просто обожал. Мы с детьми часто любили играть в «войнушки». Мы делились на две команды и начинали вести военные действия во дворе и подвале нашей пятиэтажки. Мы ползали по асфальту, и в траве, стараясь незаметно подкрасться к соперникам, потом следовало выскочить, выставить оружие и закричать пистолетную или автоматную очередь, в зависимости от того оружия, которое у тебя было. Иногда возникали споры, кто кого первым застрелил. Играли дети 6—9 лет. Старшие ребята, в спорных случаях, объясняли младшим, что тот не мог в него попасть, так как он бежал, и поэтому в него попасть было невозможно, или он заметил, что стрелявший кричал очередь, а оружием целился в другую сторону и так далее. Каждая батальная сцена могла длиться до десяти минут, но после ее окончания все повторялось вновь, только в этот раз команды менялись местами. Теперь одна команда удалялась в недоступное место и готовилась к наступлению, а участники второй команды выбирали места поудобней для засады и обороны. Всем этим боевым действиям велся счет побед, чтобы потом определить окончательного победителя.